...сидя на невысокой завалинке, Инок задумчиво вертел в руках небольшой топорик — нескладный, с непомерно для человеческой ладони широкой рукояткой и узким и длинным потемневшим от времени  лезвием — не топор даже,а драч — таким не дрова колоть, а только щепу с бревён скалывать — сколько ни бей, а вся сила с кромки узкой окрест разольётся — а чурбак как стоял на колоде широкой, так стоять и останется...хотя на добытое жаловаться грешно — кабы не Эши с лютней-чаровницей — пришлось бы ветви сухие в раскинувшейся окрест деревеньки промёрзлой земле собирать — а то и всю долгую ночь у холодной печи сидеть, друг к другу прижавшись.
В занесённой ранним снегом деревеньке, где властвовали хмурые орки, путников поначалу приняли с опаской — косились хмуро на платившего им той же монетою Инока, с завистью смотрели на смущавшуюся Эшиет — но после того, как протяжная песнь, вокруг разожжённого на окраине деревни костра собравшая едва не всю деревню, некоторых орочих заставила пустить слезу, барду и её спутнику отвели пустую избу на самом краю шумного поселения — пустую, но зато с большой кривоватой печью и широкими полатями, на которые Инок бросил тёплые походные плащи — на них сейчас дремала Эшиет.
Не заболела бы...
Инок соскочил на землю, обернулся — высунувшаяся из дверей соседней избы орочиха тряхнула нечёсанными космами, что-то неприветливо буркнув — порыв ветра, в этих местах особенно сильного, отнёс сорвавшиеся с потрескавшихсяч губ слова в сторону.
Вот тебе ещё проблема — хоть и тронуло сердце орочье звонкая песнь под трепетный шёпот тонких струн, кто знает, как в их уме невеликом да что повернётся — не приглянется ли кому лютня, пальцам ловким послушная, да нож в ножнах узорчатых...
Хлопнула покосившаяся дверь — орочиха спряталась в избе, напоследок одарив человека хмурым взглядом из-под не по-женски кустистых бровей — Инок в ответ,дождавшись, пока не скроют недружелюбную морду бревенчатые стены, плюнул себе под ноги — кто знает, какое несчастье после таких вот взглядов привяжется?..так оно спокойнее...
Вернувшись в избу — кожу под холщовой рубашкой уже начинал пощипывать холод, от которого не спасало даже бледное солнце, медленно поднимающееся над будто тонкой кистью проведённой линией горизонта — Инок отодвинул заслонку печи — из её от сажи чёрно нутра дохнуло жаром и пряным запахом морошки — намедни вместе с Эшиет собрав едва не целый котелок бледно-розовых ягод, Инок приготовил кислый отвар, лучше всякого костра избавляющий от стужи и ею вызываемых болезней. Достав чугунок, отхлебнул дымящегося взвара, с минуту постоял у печи, чувствуя, как растекается по телу умиротворяющее тепло, да после спохватился, чтобы разгула стуже не давать, поставил на место заслонку, нырнув в постель к даже и не думавшей глазки яркие открывать Эшиет — обнял хрупкое тело, прижимая любимую к груди. Шепнул в нежное ушко:
-Просыпайся, солнышко моё маленькое...

Отредактировано Инок (05-01-2011 15:05)